Просмотр полной версии : В тесноте — в обиде!
Цитаты:
В один очень холодный день группа дикобразов сгрудилась, желая согреться. Но длинные иглы больно кололись. Однако стоило дикобразам отодвинуться друг от друга, как их охватывал холод. Дикобразы поерзали-поерзали и в конце концов нашли оптимальное положение. Это расстояние они с тех пор называют вежливостью и хорошими манерами.
А. Шопенгауэр
«Колумбиец или мексиканец часто находят, что североамериканец, с которым они разговаривают, держится холодно и отчужденно только потому, что североамериканец не любит, чтобы до него дотрагивались, и отступает назад как раз тогда, когда колумбиец считает, что он подошел достаточно близко, чтобы заговорить. Для американца удобным расстоянием при разговоре будет 75 сантиметров, но для мексиканца это слишком далеко…»
Этот абзац, взятый из статьи американского исследователя Э. Холла «Язык пространства», весьма многозначителен. Он не только подчеркивает, что «формы жизни» у разных народов имеют свои особенности, не только свидетельствует, что восприятие пространства неодинаково у людей разных национальных культур, тут еще неявно зашифрованы и признаки тех неудобств, которые несет с собой теснота.
«В тесноте, да не в обиде!» — утверждает пословица. Но так ли это? Какое пространство, сколько его необходимо отдельному человеку? Как он будет чувствовать себя в условиях перенаселенности? Вообще, как давит на человека, как проявляет себя «метражный» стресс? Об этом мы и поведем теперь рассказ.
Расплываясь подобно чернильной кляксе
К городам-государствам (после древних Афин, Спарты) относятся Сингапур, Гонконг, Гибралтар, Ватикан (это самое маленькое на земле государство занимает несколько кварталов в Риме). Однако вовсе не они олицетворяют понятие «современный город», а сравнительно недавно появившиеся «мегалополисы».
Это, скажем, высокоурбанизированная полоса вдоль Атлантического побережья США от Бостона до Вашингтона, протянувшаяся на тысячу километров, где живет 40 миллионов горожан. Это индустриальная область Рура в Западной Германии. Токио, охвативший Иокогаму, Кавасаки и еще добрую сотню городов. Донбасс, вобравший вместе с шахтами, заводами десятки прежде отдельных крупных городов Украины.
Чтобы заселить 149 миллионов квадратных километров суши с плотностью 2 человека на 1 км2, потребовался 1 миллион лет, а чтобы увеличить эту плотность еще в 16 раз (4 удвоения!), считают, понадобится всего около 35 лет.
Что гонит, привлекает людей в города?
Если так будет продолжаться и дальше, не будет ли скоро вся суша Земли покрыта сплошным городом типа Москвы или Нью-Йорка?
Что гонит, привлекает людей в города? Прежде всего то, что здесь каждый может найти себя. Городу могут понадобиться и водолаз, и медик-логопед, выправляющий заикание, и художник-реставратор музейных ценностей, и цветовод-декоратор, и специалист по международному праву, и дегустатор вин, и египтолог, умеющий читать письмена на папирусе, и эксперт по почерку, и мастер по оформлению витрин.
А сколько тут профессий, связанных со сферой обслуживания и с так называемой нематериальной деятельностью! Режиссер на телецентре, продавец антиквариата, портной-модельер, психиатр высшей квалификации, переводчик с редких языков, стенографистка, музыкант-виртуоз, гравер… Действительно, город готов приютить, приголубить, дать занятие на самый изощренный вкус.
Развлечения
А развлечения? По оценке венгерских социологов, Будапешт, например, предоставляет молодежи 400 видов «времяпрепровождения» в часы досуга, в то время как средний по величине город ВНР Мишкольц — 20, а села — лишь 2—3.
В начале XX века (подсчеты французских географов) в мире насчитывалось всего 750 городов (к городам тогда относили населенные пункты с 5 тысячами жителей и более), а к 2020 году, полагают, все население Земли уже будет проживать в городах. Расплываясь, подобно чернильной кляксе, города захватывают все новые и новые территории, неудержимо стягивая человечество под свои крыши.
Башни, где находишь жену, семью, граммофон и душу
То — Лондон, о мечта! чугунный и железный, Где стонет яростно под молотом руда, Откуда корабли идут в свой путь беззвездный — К случайностям морей, кто ведает куда!
Вокзалов едкий дым, где светится мерцаньем, Серебряным огнем, скорбь газовых рожков, Где чудища тоски ревут по расписаниям. Под беспощадный бой Вестминстерских часов…
Э. Верхарн
Доктор географических наук В. Покшишевский, чтобы ярче представить (словно бы со стороны) все своеобразие современного крупного города как биологической среды обитания людей, взял на себя роль автора фантастического романа на «космическую тему». Он сочинил донесение инопланетян о наших земных городах, обнаруженных на «третьей планете, обращающейся вокруг звезды МХ-328/75».
Инопланетные исследователи подробно описывают невысокие бугорчатые наросты над поверхностью планеты, имеющие ячеистое построение и представляющие собой скопления железа, меди, алюминия, кальция и других веществ. Излагают особенности проб воздуха (в сравнении со средним составом атмосферы на планете). Сообщают о высокой интенсивности циркуляции электрических токов внутри этих наростов, довольно мощном излучении электромагнитных волн, о скудности флоры и фауны…
Особая машина в действии
Город, пишет Покшишевский, — это особая «машина в действии». По его видимым и невидимым артериям мчатся электроны и молекулы газа, движутся струи чистых и сточных вод, бегут автомобили, спешат пешеходы. И все это запускает и держит в безостановочном движении не только энергия всех видов, но и сам человек. Покинутый людьми город быстро стал бы свалкой строительного мусора и ржавого железа.
Деятельность горожан, их перемещения, контакты с «соседями» — все это напоминает знакомое по курсам физики броуновское движение мельчайших частиц. Толпы людей, собранные в цехах, школах, учебных аудиториях, кинозалах, вдруг рассыпаются, растекаются по городским пространствам. И только методами статистической физики можно подсчитывать, сколько горожан-«молекул» отправится в музеи, магазины, сколько их задержится в своих квартирах и какое число влюбленных пар будет бродить по вечерним улицам и бульварам.
Тема города как символа новой эпохи
Тема города как символа новой эпохи еще в конце прошлого и начале нашего веков (урбанизация тогда лишь пробовала свои силы) возникала в произведениях поэтов (к примеру, бельгийский поэт Э. Верхарн в 1895 году выпустил сборник «Города-спруты») и прозаиков.
Городской пейзаж изображен и в романе австрийского писателя Р. Музиля «Человек без свойств». В нем дана запоминающаяся картина «сверхамериканского» города, где «все спешат или стоят с секундомером в руке».
Воздух и земля
«Воздух и земля, — пишет Музиль, — образуют муравьиную постройку, пронизанную этажами транспортных магистралей. Надземные поезда, наземные поезда, подземные поезда, люди, пересылаемые, как почта, по трубам, цепи автомобилей мчатся горизонтально, скоростные лифты вертикально перекачивают человеческую массу с одного уровня движения на другой…»
Музиль иронизирует, создает сатиру (или точный портрет?) грядущей жизни землян:
«…едят на ходу, развлечения собраны в других частях города, и опять же в каких-то других стоят башни, где находишь жену, семью, граммофон и душу. Напряженность и расслабленность, деятельность и любовь точно разграничены во времени и распределены после основательной лабораторной проверки…»
Города. Они навязывают человеку свои строгие предписания, свой «символ веры», свою волю, законы, порядки, урезают, ограничивают его права и возможности.
Личное пространство
Что случится с людьми, вынужденными жить в помещениях, имеющих размеры клозета, мы не знаем.
Р. Соммер
Что есть дверь? Ответом на этот хитрый вопрос служит исследование уже упоминавшегося американского этнопсихолога Э. Холла «Скрытый параметр».
Холл рассказывает, как его однажды попросили выяснить причины необъяснимых трений, возникавших в филиалах американских фирм, размещенных в ФРГ. Там под одной крышей работали местные сотрудники и специалисты, прибывшие из США. И тут оказалось, что камнем преткновения служат именно двери.
Работа при открытых настежь дверях
Американцы привыкли работать при открытых настежь дверях («американец на службе обязан быть в распоряжении окружающих», «ему нечего скрывать»!). Для немца же подобная привычка — воплощение самых жутких кошмаров. Для него распахнутая дверь символизирует крайнюю степень беспорядка.
«Камерами отчуждения», «фабрикой неврозов» окрестили стеклянные здания, которые начали строить в Западной Европе по американскому образцу. (Небоскреб Фордовского фонда в Нью-Йорке, к примеру, целиком построен из стекла и просматривается насквозь. Здесь все — от директора до посыльного — постоянно на виду. Это создает у служащих вполне определенный стереотип поведения, вызывает у них ощущение, что «все сообща делают одно общее дело».)
Исследователь Р. Соммер
У европейца американизированные помещения вызывают чувство острой неудовлетворенности, усталости и угнетения. Этологи утверждают, что все это — следствие утраты защитного пространства.
Психология пространства, эта зародившаяся среди городских построек научная дисциплина, только начинает «проклевываться», создавая свои понятия и представления.
Выясняется, например, что следует четко различать личное пространство и личную территорию. Различать уже хотя бы потому, что пространство индивидуума перемещается вместе с ним (к тому же оно невидимо!), тогда как личная территория занимает относительно постоянное место.
Исследователь Р. Соммер отмечает, что у большинства диких зверей имеется особая «дистанция бегства», вторжение за которую заставляет животное убегать. Ящерица убегает, если к ней приблизиться на несколько метров; для крокодила дистанция равна примерно 50 метрам.
Дистанция бегства
«Насколько нам известно, — пишет Соммер, — пока никто не исследовал, есть ли подобная «дистанция бегства» у человека. Но совершенно очевидно, что люди чувствуют себя неловко, если кто-либо другой находится слишком близко. Мне часто приходилось наблюдать, когда двое идут рядом и разговаривают; они неосознанно пользуются тем, что я называю «вальсированием». Сам я в такой ситуации невольно обгоняю своего спутника, в то время как он несколько замедляет шаг и отстает…»
Личное пространство. Священное, неприкосновенное. Оно столь же необходимо любому из нас, как и возможность (приобретаемая только в городе) «многоконтактности» (желание общаться с большим количеством людей).
Конечно, оно разное — личное пространство американца, немца, англичанина, русского. Однако, как бы они ни различались, при больших скоплениях людей человек будет испытывать вполне определенное неудобство.
В связи с этим возникает необходимость дать ответ на ряд фундаментальных вопросов (так считают Э. Холл, Р. Соммер и другие исследователи). Какова оптимальная плотность городских, сельских и других людских групп? Какое личное пространство необходимо каждому человеку? Где наступает стесненность, оборачивающаяся разными неприятностями и даже болезнями?..
Травма городом
Воздух города делает человека свободным.
Выражение, бытовавшее в средневековой Европе
Индустриальный город. Смесь камня, асфальта, изрыгающих ядовитые дымы машин. Вечно спешащие люди, не имеющие ни минуты истинного покоя, ни радости безмятежного общения с природой, в суете и заботах забывшие о ней.
«В этом городе, — сказал о Нью-Йорке один приехавший из Аравии шейх, — люди далеки от цивилизации, они живут, как муравьи. Здесь солнце никогда не показывается на улице».
Одним из древнейших видовых признаков человека, думают некоторые исследователи, является его приспособленность к жизни небольшими группами, каждый член которой лично знает всех остальных. Время от времени, но не очень часто он испытывает потребность в многолюдных сборищах, значительно чаще предпочитает оставаться наедине с собой. Его реакция на неуклонно растущую гипертрофию социальной структуры общества принимает форму различного рода расстройств, депрессивных состояний, агрессивного поведения и страхов, быстро развивающихся в настоящие неврозы.
Человек в огромном городе
Он становится абстракцией, мифом, неким малореальным понятием.
В США был проделан следующий эксперимент. Исследователи на три дня оставили на улице две машины (незапертые, без номера). Одну — в Пало-Альто напротив Стэнфордского университета, другую — неподалеку от Нью-Йоркского университета в нижнем Манхеттене.
В Пало-Альто, городе с населением в 50 тысяч человек, машина осталась в целости и сохранности. Когда пошел дождь, какие-то сердобольные прохожие даже затолкали ее под навес. Зато в Нью-Йорке машине были нанесены первые повреждения уже после того, как она простояла на улице всего 7 минут. К концу третьего дня от машины не осталось ничего, кроме обшарпанного кузова.
Опасность для человека в городе
Исследователи объясняют все случившееся тем, что калечившие машину ньюйоркцы не были знакомы с ее владельцем и знали, что никогда уже не увидят тех прохожих, которые были свидетелями их деяний…
Уже введен в науку термин «травма городом». Считается, что она выражается главным образом в повышенном возбуждении нервной системы горожанина. Кино, радио, реклама, витрины и другие «раздражители» затрагивают не только сферу интеллекта или органы чувств — они распространяются на всю область душевной жизни человека в ее совокупности.
Но главная опасность для человека в городе, полагают западные исследователи, — это сами люди, слишком много людей. В огромной толпе невозможно свободно передвигаться, не сталкиваясь с множеством других двигающихся людей, не мешая им и не вызывая взаимного раздражения. Тогда, по меньшей мере, половина толпы должна состоять из психиатров, чтобы лечить другую половину от неврозов!
Наша цивилизация (мы продолжаем цитирование) совершает победный марш от инкубаторов для кур к человеческим инкубаторам. Все это не может пройти безнаказанным. Человеческая терпимость по отношению к другим людям может оказаться превышенной. Эти пределы установились в процессе эволюционного развития, длившегося миллионы лет. Их нельзя изменить за короткий период жизни нескольких поколений. Здесь неминуемы серьезные нарушения внутренней гармонии вида хомо сапиэнс.
И коровам надо загорать
Проблемы «метражного», «городского» стресса у людей еще только ставятся наукой. Здесь пока много неясностей. Однако для животноводов стресс от переуплотнения давно стал, как говорится, «экспериментальным фактом».
В конце 60-х годов свиноводству США был нанесен огромный ущерб. Заболевшие свиньи вели себя точно так же, как ведут себя люди на грани психического истощения, вызванного длительным эмоциональным перенапряжением. Животные погибали при погрузке в автомашины от легкой «размолвки» с соседями и других раздражающих факторов. У них наблюдалось резкое учащение сердечных сокращений, длительная транспортировка вызывала язвы желудка.
Стресс был вызван переходом животноводства на промышленную интенсивную основу, что сопровождалось увеличением скученности животных в помещениях.
От скученности страдают не только свиньи, но и коровы, домашняя птица. Ведь нынче птичником, где в одном здании кудахчут сотни тысяч кур, уже никого не удивишь.
Интенсификация животноводства и птицеводства — максимальное использование площадей, механизация и автоматизация производственных процессов, унификация комбикормов — все это, значительно повышая экономическую эффективность .соответствующих отраслей, привело к новой беде — стрессу.
Вслед за врачами, работавшими над жизнеобеспечением космонавтов, моряков-подводников, полярников и представителей других опасных и уникальных профессий, термин «жизнеобеспечение» ввели в свой лексикон и… ветеринары.
Зависимость здоровья от длительности светового дня
Родились здесь и свои открытия. Так, ученые установили зависимость здоровья и привесов животных от длительности светового дня. Если свиней держать в полной тьме, они быстрее толстеют. А у подсвинков нарушается фосфорно-кальциевый обмен и другие функции. Ничего хорошего не получилось и при попытках держать свиней круглосуточно на свету.
Оптимальными стали двенадцатичасовой день и такой же длительности ночь. Такая ежедневная смена света и тьмы дала наилучшие результаты.
Для того чтобы как-то компенсировать негативные последствия необычной, не знаемой в природе переуплотненности животных, в животноводческих комплексах принимаются различные меры. Следят за свежестью воздуха в курятниках. Даже добавляют в него легкие отрицательно заряженные ионы (аэроионизация воздуха). Зимой регулярно облучают коров ртутно-кварцевыми лампами… Словом, как бы обеспечивают их путевками на курорты, расположенные среди гор у солнечного моря.
«Альфа», «бета», «омега»
Ученые изучают последствия переуплотненности животных и на глубоком биологическом уровне.
В начале этого века датский психолог Шьельдеруп-Эббе занимался странным с житейской точки зрения занятием. Он изучал повадки кур. Долгие часы провел исследователь на птичьем дворе, наблюдая драки заносчивых хохлаток и кичливых петухов.
В 1922 г. Шьельдеруп-Эббе открыл закон иерархии.
Поверхностному наблюдателю все куры в птичнике кажутся на одно лицо. Не так-то просто догадаться, что отношения кур меж собой сложны и загадочны. Эти отношения оформляются в ходе драк. Драки на птичьем дворе — явление обычное. Дерутся все: и молодые, только что оперившиеся петушки, и умудренные жизнью клуши. В драках строго соблюдаются определенные правила. Членовредительство не допускается. Ни в коем случае нельзя клевать в глаза, для этого существуют гребень и уши.
Про закон иерархии
(Шьельдеруп-Эббе проделал такой опыт. Он изменял внешний вид одной наседки, загибая ей гребень или перекрашивая его. И — удивительное дело! — куры не узнавали наседку. Они яростно набрасывались на нее, словно это был чужак, которого надо заклевать до смерти.)
А теперь про закон иерархии. В птичнике, словно в армии, каждый петух и каждая курица имеют определенный чин. Есть там и свой «генерал» — курица А. Она может безнаказанно клевать других кур. Все они беспрекословно признают ее превосходство. Курица Б — «полковник». Она подчиняется курице А, убегает от нее, уклоняется от драк с ней, но зато господствует над остальными. Курица В, в свою очередь, подчиняется курам А и Б, но безжалостно чинит расправу над всеми прочими. Эта иерархическая шеренга тянется вплоть до последней курицы, которая — увы! — может властвовать лишь над самой собой.
Крысы
Не следует думать, что закон иерархии действует только среди кур. Ему подчиняются все позвоночные, живущие стадами или группами. Взять хотя бы крыс. Эти грызуны живут большими сообществами. Их искусственную колонию можно создать и в лаборатории. Все крысиные самки равны, зато самцы делятся на три типа: альфа, бета и омега.
«Альфа» снуют, не замечая других самцов. Их движения проворны, шкура лоснится от довольства и сытости. Они хозяева колонии. «Бета» тоже неплохо выглядят, но при приближении «альфа» быстро ретируются или принимают позу, долженствующую убедить «альфа», что они целиком в их власти. «Бета» ложится на бок, полузакрыв глаза. В других случаях подползая под «альфа», тыча голову «начальству» под брюхо. Иногда «бета» начинает даже чистить шкурку «альфа».
Третий тип самцов — «омега». Уже само название (омега — последняя буква греческого алфавита) показывает, что это парии крысиного общества. «Омега» обречены на гибель. Их мех грязен, они худы, движутся бесшумно и избегают встреч с другими крысами. Как правило, каждый новичок в колонии становится «омегой».
Крыса-самец принимает тот или иной статус после многочисленных «дуэлей» с остальными членами колонии. Исследователи в деталях проследили все основные стадии сражения двух норвежских крыс. Вот более агрессивная выгибает дугой спину, скрежещет зубами и поворачивается к сопернику боком. При этом бойцы испускают воинственные крики (правда, человеку они не слышны: лежат в области ультразвука).
От взаимных угроз скоро переходят к рукопашной. Крысы наносят удары передними лапами. Иногда в ход идут и задние. Драка продолжается, пока одна из крыс не свалится на землю. Чаще всего этим борьба и заканчивается. Побежденная крыса удирает или принимает одну из поз подчинения. Следовательно, и здесь есть определенный ритуал, правила: дуэлянты редко калечат друг друга.
Другое дело схватка между местным «альфа» и пришельцем из соседней колонии. При появлении незнакомца «альфа» обнюхивает его, затем, приняв угрожающую позу, семенящими шагами обходит противника. Шерсть «альфы» стоит дыбом, зубы щелкают. Иногда этими формальностями пренебрегают, и «альфа» сразу же набрасывается на чужака и начинает кусать его лапы, уши или хвост. Собственно, это избиение трудно назвать борьбой, так как новичок не сопротивляется.
Он только попискивает и старается удрать. Его загадочная пассивность и непротивленчество обрекают его на гибель.
Причины смерти таинственны. Ведь никаких серьезных ран или увечий нет: шкура и волосяной покров у крыс толсты, их укусы несмертельны, и тем не менее спустя некоторое время чужак погибает. Видимо, губит его все тот же стресс!
Кошка, гулявшая сама по себе
Крысы — тема мрачная и малопривлекательная. Поговорим лучше о кошках.
Кошку приручили еще древние египтяне. Их так поразила способность кошек ловить мышей и крыс и охранять тем самым запасы зерна, что они обожествляли их в образе богини Пахт — полуженщины-полукошки. Египтяне верили, что кошки после смерти отправляются на одно из двух небес. Кошки-аристократы — на верхнее, остальные — на нижнее. Жители дома, в котором умерла кошка, должны были сбрить брови и носить траур.
Европейцы в средние века скорее считали кошку сестрой дьявола, союзницей ведьмы. По-видимому, виной тому был ее строптивый характер. Отсюда и тянутся суеверия о том, что черная кошка приносит несчастье. Но и европейцы ценили кошек за умение расправляться с грызунами. Один из принцев Южного Уэльса издал в защиту кошек особый указ. Закон назначал за каждого только что родившегося, еще слепого котенка вознаграждение в один пенс. Два пенса получал хозяин, когда у его питомца открывались глаза, и четыре пенса, если котенок уже поймал свою первую мышь. За убийство же кошки полагался большой штраф: столько зерна, чтобы засыпать тело покойной, молочную овцу и ягненка.
Кошки — давние спутницы человека
Но, положа руку на сердце, можем ли мы утверждать, что кошка животное домашнее? Конечно, нет! Эти таинственные создания степенно расхаживают по комнатам, трутся о наши колени. Но спустя несколько минут вдруг бросаются на вас, царапаются, кусают и кричат, как дикий зверь.
Кто не читал чудесную сказку Киплинга про своевольную, своенравную, мудрую и дикую Кошку, которая гуляла сама по себе? Женщина приручила Мужчину, Дикого Пса, Дикого Коня, Дикую Корову, которые до того блуждали по Мокрым и Диким Лесам. И только Кошка так и осталась неподвластной!
Для нас кошки интересны вот почему. Они животные одиночные, равно как их ближайшие родственники: львы, тигры, пантеры и леопарды. Общественная жизнь стадных животных подчиняется закону иерархии. А как ведут себя одиночки?
У каждой кошки есть своя территория. На ней она царь и бог. Она не признает над собой никаких властей. Всякий случайный прохожий или интервент того же вида безжалостно изгоняется вон. На своей территории кошка проявляет чудеса храбрости. Но стоит ей выйти за пределы вотчины, как она попадает в положение интервента по отношению к непримиримому в территориальных вопросах соседу.
Стадные животные
Такой способ жизни не лишен преимуществ. У стадных животных почти каждый член общества выступает то в роли угнетателя, то в роли угнетенного. То он треплет, то его дубасят. Кошка же не признает никакого господства. Она сама по себе. Получив трепку на чужой территории, она возвращается домой, спокойно зализывает раны и восстанавливает былую уверенность и самоуважение.
Не следует, однако, думать, что кошки отпетые индивидуалисты и эгоисты. Порой они проявляют своеобразный коллективизм. Коты-соседи образуют кошачье «братство». После нескольких территориальных стычек они привыкают друг к другу и становятся друзьями. Когда у тебя есть свой дом-крепость, когда ты полон самоуважения и ни от кого не зависишь, то отчего же и не пообщаться с соседями? Живущие рядом коты иногда собираются вместе, играют, чистят друг друга, затем степенно расходятся. Встречаясь, они приветствуют друг друга вполне уважительно.
Бурная жизнь шотландских куропаток
Так отчего же у кур так развито чинопочитание? Почему крысы — завзятые дуэлянты? Зачем хозяева крысиной колонии «альфа» держат рядом с собой, казалось бы, лишних «бета» и так яростно преследуют «омег»? Отчего кошке так дорога ее территория?
Недавно английский ученый Винн-Эдвардс выдвинул гипотезу, удовлетворительно объясняющую все эти факты.
Человек — единственное существо на земле, продолжающее неуклонно наращивать число своих сородичей. Животные же год за годом, десятилетие за десятилетием удерживают примерно постоянный уровень «населения».
В чем же причина? Может быть, виноваты болезни, преследование хищников, голод? Нет, дело не в болезнях, не в голоде, отвечает Винн-Эдвардс. Животные сами поддерживают постоянную плотность населения. При этом они проявляют чудеса благоразумия и дальновидности.
Человек чрезмерно расточителен. Некогда тучные пастбища превращаются в сухие и бесплодные степи. Исчезают леса. Уже уничтожены странствующие голуби, гренландские киты. Уменьшается число котиков, морских черепах.
Многие птицы, к примеру, осенью кормятся ягодами и семенами растений. Пищи вдоволь. Можно, казалось бы, прокормить миллионы ртов. Но не останется семян — не будет и урожая на следующий год! И вот здесь-то в роли главного координатора выступает сама природа: количество особей в стае строго ограничено. Оно математически точно соответствует ресурсам этой местности. Птицы не занимаются калькуляцией, не колдуют с помощью вычислительных машин, не устраивают бесконечных совещаний, клевать рябину или нет, не ведут статистику птичьих ртов. И все-таки они знают, какой политики им следует держаться.
Поведение красной куропатки
Несколько лет в Шотландии ученые наблюдали поведение красной куропатки. Эти птицы живут в торфяных районах, покрытых зарослями вереска. Весной самцы начинают делить территорию. Их индивидуальные наделы разбивают землю общины на отдельные ячейки.
Дуэли самцов разгораются при первых лучах солнца. Борьба идет яростная, свирепая. Соперники забывают обо всем. Глаза налиты кровью, летят пух и перья. Со стороны может показаться, что они дерутся не на жизнь, а на смерть. Однако это не так. Дело обходится без каких-либо увечий или повреждений. Ведь единственная цель таких дуэлей — это выявить сильнейшего, который, захватив территорию, даст более здоровое потомство. И действительно, спустя два-три часа после восхода сражение затихает. Бывшие соперники дружелюбно кормятся бок о бок.
В результате баталий часть самцов изгоняется с общинных земель. В чужой незнакомой местности без обычной пищи они быстро слабеют и становятся добычей хищников. Жестоко? Безусловно. Но только так куропатки могут справиться с угрозой перенаселенности.
И вот еще что любопытно. В сообществе куропаток остается несколько самцов-холостяков и «незамужних» самок. У них нет своей территории. Они образуют резерв (вспомните «бета» у крыс!): запас колонии на тот случай, если природные условия станут более благоприятными. Однако с наступлением зимы или ухудшением пищевых ресурсов эти «резервисты» безжалостно изгоняются. Таким образом, раздел территории и закон иерархии обеспечивают соответствие между количеством населения общины и пищевыми ресурсами местности.
Вертеп
В ясные осенние вечера огромные стаи птиц закрывают небо. С тревожными криками носятся они над сетью телеграфных проводов, над крышами домов, над осенними полями. Наблюдая эти массовые маневры, не один поэт, вдохновленный таинственностью и грандиозностью этого явления, сложил трогательные строки о печали скворцов, об осенней неприкаянности грачей, об африканских далях, которые сулят разлуку и отчаяние!
На самом деле все гораздо прозаичнее. Пернатые устраивают смотр, перекличку. Эти полеты дают возможность судить, сколь велика стая. Если птиц слишком много или слишком мало, спешно принимаются эффективные меры, чтобы восстановить равновесие.
По той же причине на рассвете горланят петухи, кричат обезьяны-ревуны, гомонят певчие птицы. С той же целью в сумерках устраивают небольшие перелеты дикие утки, надрываются лягушки, без умолку трещат цикады и кузнечики
Ну а что, если стадных животных подвергнуть, так сказать, искусственному уплотнению? Стеснить их свободу? Связать их тесными рамками очень ограниченного пространства?
Ученые поселили множество норвежских крыс на небольшой территории. Для беготни хватало места. Еды, питья было предостаточно. Но стройная, согласованная жизнь крыс нарушилась. Наступила анархия. Ученые назвали ее выразительным словом «вертеп».
Агрессивность крыс
Во-первых, резко возросла агрессивность крыс. Их сражения теперь уже нельзя было назвать дуэлью, поединком по каким-либо правилам. Они превратились в самые настоящие драки, избиения и разбой. По колонии носились возбужденные, агрессивные самцы. В одиночку и группами они нападали на самок, кусали их. Наиболее агрессивные самцы даже пожирали крысят!
Во-вторых, резко возросло число крыс типа «омега». Они прятались по углам, и только когда остальные члены колонии спали, выползали и отправлялись к кормушке.
Несколько самых сильных крыс устроили гаремы. Они захватывали лучшие участки территории и жили там припеваючи. У каждого было по шесть-семь самок. Эти «султаны» безжалостно расправлялись со всяким, кто осмеливался переступить границу их владения.
Но наиболее странно вели себя крысы-мамаши. Материнский инстинкт, который мы, люди, считаем самым благородным, был извращен.
В обычных условиях крыса, готовящаяся стать матерью, вместе с самцом строит для будущего потомства уютное, мягкое гнездо. Она ищет подходящий материал (в условиях опыта таким материалом были многочисленные листки бумаги, разбросанные на территории колонии), носит его кусок за куском к гнезду и там делает воронкообразное возвышение. Там она позднее устраивает крысят, кормит их, чистит, охраняет.
В перенаселенной колонии крыса строит гнездо, как говорится, «спустя рукава» и никак не может его закончить. Она рассеянна, возбуждена, кажется, что ее мысли заняты совсем не этим делом. Вот она тащит бумажку к гнезду, несколько раз останавливается, топчется на месте и вдруг бросает ее и ввязывается в драку.
Обычно крыса перетаскивает крысят с места на место, прячет их. В условиях же «вертепа» она бросает их где попало, и те становятся добычей взрослых самцов-каннибалов. Неудивительно, что 96 процентов крысят гибнет.
Ну а как перенесут уплотнение вольнолюбивые одиночки-коты? Что, если киплинговскую Кошку поставить в такие условия, в которых она не сможет «убежать в чащу Дикого Леса, или влезть на мокрые Дикие Деревья, или взобраться на мокрые Дикие Крыши и дико махать своим диким хвостом?»
Немецкий ученый П. Лейхаузен
Немецкий ученый П. Лейхаузен держал кошек и котов в тесных ящиках. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. И тут даже эти ярые противники тирании и иерархии не выдерживали.
Обычно одно из животных, преимущественно самец, становилось всемогущим владыкой и повелителем, а один-два других — париями, отщепенцами. Они не могли даже хвостом пошевелить. На них тотчас набрасывались их раздраженные соседи.
Но и тут природа кошек, органически не переносящих угнетения и насилия, проявляла себя. И хоть киплин-говская Кошка не могла «повернуться и уйти», она все-таки поступала по-своему, по-кошачьи.
За исключением забитых парий все остальные коты и кошки не выказывали даже признаков какого-либо чинопочитания; закон иерархии был для них не писан! Это было все то же кошачье «братство», только в новых условиях, в условиях, когда два-три соседа удобно расположились на твоем хвосте!
Забавно наблюдать за животными в такой момент. Из деревянного ящика торчат несколько пушистых мордочек. Блестят зеленые глаза. Тесно? Да. Но на усатых физиономиях как бы написано: «Да, конечно, тесновато! Но что делать? Надо ведь как-то жить!».
Много-много тысяч лет назад люди жили небольшими группами и занимались охотой. Пищи не хватало. Поэтому в те далекие времена человек создал систему запретов, табу. Они поддерживали количественный состав племени в определенных пределах.
Суровые племенные традиции требовали жертвоприношений. Жизнь самых прекрасных юношей и девушек отдавали ненасытным богам. Устраивались набеги на соседние племена, и подчас единственной добычей были головы врагов. В некоторых местах процветал каннибализм.
Но вот 8—10 тысяч лет назад произошел переворот. Человек впервые засеял клочок земли и собрал первый урожай. Он стал хлебопашцем, землевладельцем, обеспечил себе достаточно пищи. Больше не было причин сдерживать размеры племени. Наоборот, самые многочисленные племена стали и самыми богатыми. Старые ограничения были постепенно отброшены и забыты. Отныне каждый член общества сам решал судьбу своего потомства. Так фактически продолжается и до сих пор.
Человек и животные
Человек, животные — ставить знак равенства между ними конечно же не следует. И тем не менее, пытаясь обнаружить факты, которые позволили бы пролить дополнительный свет на структуру человеческого общества, человека сравнивали со всеми видами животных, ведущих «общественный» образ жизни, — от обезьян и волка до пчелы и муравья.
Какие делались выводы/ Самые различные. Немецкий этолог П. Лейхаузен пишет: «Проведя в лагерях военнопленных около пяти лет, я понял, что поведение людей в условиях скученности до малейших подробностей повторяет поведение волков, кошек, коз, мышей, крыс или кроликов, помещенных в аналогичные условия…».
Животные — пространство
Другие исследователи выражаются более осторожно. Р. Соммер: «Я далек от мысли, что человеческое существование можно уподобить жизни животных. Однако я не удивлюсь, если некоторые факты из области «животные — пространство» окажутся в какой-то степени применимы к области «люди — пространство».
(Подобные заявления исследователи подкрепляют и конкретными экспериментами. Так, к примеру, крысы в опытах доктора биологических наук И. Бородина были помещены в «городские» условия. Ночь они проводили в тесных клеточках с плохой звуко — и запахоизоляцией. А весь «рабочий» день — в клетке, имитирующей ситуацию в переполненном автобусе (на 40 стоячих мест), который никуда не движется. Крысы в этой ситуации вели себя вполне по-человечески: очень нервничали, «кричали» друг на друга, толкались. «Ну да вы знаете, — пишет Бородин, — как это бывает, когда битком набитый автобус останавливается».)
Третья категория ученых возмущена. Как? Проводить параллели между человеком и животными? Ересь! Чушь! Из всех живых существ человек обладает наиболее высокой способностью применяться к любым обстоятельствам.
Жить, как крыса
Слова верные. Но они требуют оговорки. Человеку действительно доступно многое. Но как раз в силу сложности своей организации, в силу утонченности ее «конструкции» человеку и требуется неизмеримо больше, нежели животному!
Жить, как крыса?! Куропатка?! Кошка?! Нет, человеку необходим не только «метраж», краюшка хлеба, кусок тряпки, чтобы прикрыться, — ему необходима вся Вселенная, с ее мириадами звезд! 10 миллиардов нейронов мыслящего мозга не удовлетворит каморка с крохотным окошечком. Человеку необходимы все континенты нашей планеты, ему нужны Марс, Венера и все величие Солнечной системы!
Личное пространство человека (понимаемое в широком смысле) очень неопределенно. С развитием цивилизации оно неудержимо расширяется, но тот же научно-технический прогресс, одаряющий столь многим, одновременно ставит и ряд препон, «давит» на человека.
Как сделать город «безопасным» для людей — актуальная тема размышлений ученых.
Жизнь человека в городских условиях должна указать те пределы, за которыми психическому здоровью индивидуума уже угрожает опасность, ту грань, где происходит «слом». Однако сам город непрерывно меняется, развивает свои формы, размеры, обличье. Его эволюция полна противоречий и неопределенности. Оптимальный город, каков он?
Платон, древнегреческий философ, утверждал без всяких колебаний, что «лучший город тот, где живет 5 тысяч и 40 человек». Ни больше и ни меньше.
Правда, человеком для Платона был только свободнорожденный или вольноотпущенник. А рабы? Их желательное количество Платон также установил — по 5 «штук» на каждого свободного человека. Таким образом, идеальный античный город должен был насчитывать ровно 30 240 человек.
В наши дни таких категоричных суждений о городе уже не встретишь. Ведь споры — каким городу быть? — ведут не только философы, но и архитекторы, социологи, психологи, транспортники, врачи, энергетики…
Чтобы сделать город максимально удобным для человека, чтобы снять напряжения, возникающие из-за тесноты и толчеи, предложено многое. Все чаще говорят, например, о «подземной урбанистике».
Предложение избавления от стресса
Предлагают вот что. Снять с поверхности земли все транспортные потоки (в США даже обсуждался проект вакуумного тоннеля через Американский континент, от Лос-Анджелеса, до Нью-Йорка, для сверхскоростных поездов с электромагнитным двигателем; полагали, что это будет более дешевое, быстрое и безопасное сообщение, чем самолет), упрятать в подземное пространство все склады и многие виды производств, освободить город от свалок, гаражей и прочего — всего того, что поглощает сейчас массу земельных участков.
Всемерно развивать третье измерение планируется и в Москве. Десятки научно-исследовательских и проектных институтов занялись этим делом. Под землю собираются упрятать ателье, почтамты, ломбарды, кинотеатры, спортивные залы, бассейны, рестораны, рынки, объекты гражданской обороны. Сделать все, чтобы горожанину досталось больше солнца, зелени, воздуха, чтобы личное пространство человека всемерно расширилось.
Заманчиво! Хотя и требуются немалые деньги — миллиарды рублей, но они, считается, должны окупиться уже через несколько лет. Так за чем же дело стало?
Эта проблема чисто психологического порядка. Оказывается, очутившись под «горизонтом», человек зачастую испытывает чувство дискомфорта, хотя, казалось бы, никаких причин для этого нет.
Вопрос тщательно изучили медики. Они обнаружили наличие определенного «психологического барьера».
Его преодоление потребует от архитекторов, строителей, гигиенистов определенных конструктивных решений. Главное, что необходимо сделать, максимально приблизить подземные условия к наземным. Видимо, в подземных помещениях придется создавать фальшивые окна, имитировать солнечный свет, предусмотреть дворики с естественным освещением, обеспечить безукоризненную вентиляцию и кондиционирование воздуха.
Придется сделать и еще многое другое (расходы соответственно возрастут!), что способно оказать положительное влияние на психику человека, попавшего («подземный стресс»?) в непривычную обстановку.
Город мечты
Бог создал деревню, а человек построил город.
Английская пословица
Город будущего? Лет двадцать назад воображению западных проектировщиков рисовались гигантские супергорода, покрывающие огромные регионы и даже целые континенты.
Пророчили, что дома-башни будут подпирать небо. Прерванная великим кризисом начала 30-х годов «высотная драма» американских городов вновь развернулась в конце 60-х.
Эмпайр стейт билдинг
Высота знаменитого «Эмпайр стейт билдинг» в Нью-Йорке, достигшая рекордной отметки в 381 метр (кстати, вознесшаяся «до неба» Вавилонская башня имела «рост» всего около сотни метров), была превзойдена. В Чикаго выстроили колосс высотой в 442 метра.
Расчеты делают возможным и дома в 2,5 километра высотой. Но нужны ли они? Опыт США показал, что здания выше 60 этажей экономически нецелесообразны, а регулярные рейсы на сверхскоростных лифтах выше 200-метровой отметки отрицательно влияют на здоровье людей. Супернебоскребы Америки — это прежде всего борьба за престиж, рекламу и международную известность.
Города будущего
Нужно ли городам будущего обязательно «становиться на цыпочки»? Этот вопрос ныне все более ставится под сомнение. Во всяком случае, в США «средний класс» американцев стремится (из-за «транспортного тромбофлебита», отравленной газами атмосферы, изнуряющего шума, преступности и вспышек расовых бунтов) жить в пригородах.
Сверхурбанизацию, строительство супердомов подстегивал «демографический взрыв». Простейшие расчеты, казалось бы, убедительно доказывали, что вскоре жителям земли можно будет только стоять плотной толпой на всей ее поверхности — сесть будет просто некуда.
Так полагали прежде, но теперь взгляды начинают меняться.
Дело в том, что темпы роста народонаселения планеты постепенно замедляются. Начинают срабатывать тормоза как в социальных механизмах, так, возможно, и в самой биологической системе человека. Видимо, опасность перенаселения земле не грозит.
Возникли и новые технологические тенденции, делающие сверхурбанизацию излишней. Повышение производительности труда, автоматизация технологических процессов ослабляют нужду в сверхскоплениях людей в городе.
Идея библиотеки будущего
Совершенствование и развитие средств передачи энергии подкрепляют эту тенденцию. Размещение многих производств уже не привязывается к определенному месту. Телефон, телеграф, телексная связь, телевидение — все это значительно ослабляет потребность в личных контактах между людьми.
Развитие средств передачи информации снимает необходимость концентрации многих видов труда. (Архитектор А. Анисимов выдвинул идею библиотеки будущего — «информатеки» — универсального хранилища информации любого рода, информации, закрепленной книгами, микрофильмами, магнитофонными и видеозаписями, перфокартами и прочим. Сердце информатеки — универсальный преобразователь информации, который способен передавать ее абонентам на любое расстояние.) Для людей ряда профессий в будущем станет целесообразным соединение жилья и рабочего места. А автоматизация сократит потоки рабочих, направляющихся к промышленным предприятиям.
«Башня в тысячу этажей высотой, быть может, так же нелепа, — пишет доктор архитектуры А. Иконников, — как самый большой в мире транзисторный приемник».
По его мнению, город будущего, город мечты, даст возможность вернуть нарушенную сегодня в больших городах близость человека с природной средой, а в малых населенных пунктах — создать все условия для приобщения к сокровищам культуры и источникам информации.
«Город будущего в моем сегодняшнем представлении, — считает Иконников, — прежде всего спокойная гармония ландшафта, соединяющего в органичном единстве природу и искусственные сооружения, новое и унаследованное от прошлого. Здесь нет драматичных нагромождений гигантских масс, масштабов, подавляющих восприятие. Здесь человек — мера всех вещей».
vBulletin® v3.8.6, Copyright ©2000-2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot