Зарубежные политэкономические идеи
 

По целому ряду причин к их числу мы относим А. Маршалла, Дж. М. Кейнса и Дж. Гэлбрейта. Первый из них известен тем, что его работы положили начало современной буржуазной политической экономии и продолжают влиять на новейшие зарубежные политэкономические идеи. Второй – широко признанный идеолог государственно-монополистического капитализма. В отличие от этих двух откровенных апологетов капитализма Дж. Гэлбрейт представляет либеральное крыло буржуазной политической экономии.
Всесторонний анализ работ каждого из них, разумеется, представляет собой самостоятельную проблему и не входит в нашу задачу. Мы ограничиваемся рассмотрением лишь некоторых психологических аспектов их экономических воззрений.

Психологизаторские построения буржуазной политической экономии
 

Насколько известно, психологизаторские построения буржуазной политической экономии как предмет критического анализа не привлекали внимания психологов.
Приступая к критическому обзору, мы не ставим целью охватить всю буржуазную политэкономию, а ограничиваемся работами наиболее известных ее представителей.

Буржуазная психология
 

Эту функцию приняла на себя и буржуазная психология. Психологизаторский подход к социально-экономическим проблемам выделился в целое направление буржуазной науки, противостоящее диалектико-материалистическому пониманию истории. Но отсюда вовсе не следует, будто всякое прикосновение психологическим инструментарием к социально-экономическим реальностям непременно является рецидивом психологизаторства. Как и все общественные науки, психология является наукой классовой. Психолог, приступая к исследованию своего предмета, уже стоит на позициях определенного класса, хотя бы он этого сам не осознавал, как бы ни пытался ограничить себя рамками «чистой» науки. Марксистская психология в отличие от буржуазной, пытающейся зачастую маскировать свою классовую сущность, открыто стоит на позициях рабочего класса, строится на диалектико-материалистической методологической базе. Соответственно психологические исследования социально-экономических реальностей ничего общего не имеют с психологизаторскими построениями. Более того, только опираясь на марксистскую психологию, можно до конца развенчать психологизаторские идеи, противопоставив им оружие того же калибра, но принципиально иного классового содержания.

Паразитирование
 

Паразитирование на ограниченности обыденного сознания, манипулирование им всегда были, есть и останутся основным содержанием идеологического оружия буржуазии. Наука была призвана выполнять функцию, прямо противоположную ее назначению в обществе: оставить людей в состоянии «природного невежества» относительно закономерностей общественного развития.

Формально-психологический подход
 

Словом, формально-психологический подход к предмету исследования, при котором поиск по преимуществу замыкается в рамках сознания, должен быть заменен (или дополнен) содержательно-психологическим, ориентированным на идеальные формы существования бытия в сознании человека. Только при этом условии психологическая наука «встретится» с экономической в сфере общего с ней объекта исследования, станет возможным построение экономической психологии, и она найдет главный предмет своего исследования. Пока же психологические исследования обтекают стороной явления базисного характера и в лучшем случае, если выходят из замкнутого круга сознания, обращаются к некоторым надстроечным реальностям (обучение, воспитание и т. д.). Исключение составляет лишь одна отрасль – инженерная психология и психология труда.

Экономисты
 

Экономисты, как известно, исходные факты для исследования берут из хозяйственной практики, в центре их внимания – движение продуктов труда и затрачиваемые на их производство ресурсы, т. е. если говорить обобщенно, факты материального мира, бытия человека, отношения людей по этому поводу. И это вполне оправдано. Психологи же стараются не выходить за рамки сознания человека, выявляют и сопоставляют различные его образующие: мотивы и цели, знания и переживания и т. д. При таком подходе к предмету своего исследования психологи вообще могут никогда не встретиться с экономистами. Психологическая наука для сближения с экономикой должна идти по другому пути, а именно – перейти к сравнению и сопоставлению экономических по своей природе фактов и явлений с их идеальным представительством в сознании, психике. В самом деле, в психологическом науке давно уже утвердился тезис «бытие определяет сознание», хотя дальше декларирования этого бесспорного тезиса дело продвинуто мало. Бытие есть в первую очередь материальные условия жизни, изучаемые экономической наукой. Психологическая наука претендует на исследование закономерностей психического отражения бытия в сознании человека. Но трудно себе представить, как можно серьезно ставить такую задачу, не начиная научный поиск от анализа экономических реальностей и их психологического «освоения», а обращаясь непосредственно к сознанию, причинно-следственные связи в котором есть лишь отражение объективного мира, бытия, причем иногда искаженного, ошибочного, никогда не исчерпывающего до конца всего многообразия связей и опосредовании материального мира.

Психология
 

Психология как самостоятельная наука возродилась лишь в 60-х годах. Вполне понятно, что политическая экономия в условиях, когда психологическая наука еще не избавилась от методологических шатаний, не могла ожидать от разработки междисциплинарных границ с ней каких-либо позитивных результатов. Вследствие этого зародилась тенденция не к сближению с психологией, а к отдалению от ее границ во имя сохранения чистоты методологических позиций экономической науки. Это было вполне понятно в свое время. Но в современных условиях, когда марксистская психология прочно стоит на диалектико-материалистической основе и ведет успешную наступательную борьбу с буржуазной психологией, упомянутая выше тенденция потеряла всякую объективную почву, приобрела характер пережиточного явления и держится преимущественно на предрассудках. Тем не менее, сложившееся ныне положение наносит ущерб не только экономической, но и психологической науке.

Социально-экономические закономерности развития общества
 

Против попыток подмены социально-экономических закономерностей развития общества психологизаторскими построениями нужно и впредь вести бескомпромиссную борьбу. Но это не значит, что можно «вместе с водой выплеснуть из ванны и ребенка», т. е. отказывать психологической науке, всецело построенной на диалектико-материалистической основе, вправе идти на сближение с экономической наукой, с политической экономией социализма и частными экономическими отраслями знаний.

Значение психологического фактора в экономике
 

Как видим, значение психологического фактора в экономике, роль психологической науки в совершенствовании хозяйственной деятельности со временем не уменьшается, а напротив, еще более усиливается. Связано это с тем, что по мере продвижения по пути строительства от каждого человека требуется все более настойчивая работа, сопряженная с неуклонным возрастанием напряжения ума, чувств, воли, всего психологического потенциала. Однако сближение психологической науки с экономической идет пока медленно.

От производства до потребления
 

Начиная с момента производства и до факта потребления продукта труда, психологический фактор присутствует в экономике повсеместно. Но он действует, как правило, не в качестве самостоятельной силы, а вместе с экономикой, техникой и технологией, слитно с ними. В этой слитности, целостности психологический фактор в силу своей природы оказывается замаскированным непосредственно воспринимаемыми факторами производства, а поэтому зачастую ускользает от «здравого смысла». С одной стороны, казалось бы, экономика является причиной психологии, порождающей ее, но с другой, сама психология оказывается действенным фактором, определяющим важнейшие характеристики экономики. В этой связи непреходящее методологическое значение имеет положение, имеющее прямое отношение к оценке взаимосвязей психологии и общественной практики. Примечательна здесь логика методологического подхода к оценке ситуации: организаторская и идеологическая работа в массах вызывает к жизни «психологический сдвиг», так или иначе «перестраивает», как мы сейчас сказали бы, психологию людей, изменяет ее, и под влиянием этих изменений социальное поведение направляется в русло, предусмотренное поставленными задачами. Легко заметить, что и в современных условиях, когда осуществляется поворот в социально-экономической политике, наша партия следует именно этим путем.

Психологический фактор в экономике
 

Исходя из этого, психологический фактор в экономике есть процесс и результат психического отражения человеком (или группой людей) материальных условий жизни (своих собственных и других людей), хозяйственного механизма и системы управления экономикой, производительных сил и производственных отношений общества. Каждая вещь из массива материальных ценностей, созданных промышленностью, первоначально представляла собой замысел, т. е. существовала в голове ее создателя в идеальной форме прежде, чем стала продуктом труда, впитав в себя эту идею (замысел), сырье и материалы, топливо и энергию, физическую и интеллектуальную потенцию работников (здесь мы отвлекаемся пока от того, что идеи и замыслы, о которых идет речь, сами представляют собой продукт психического отражения закономерностей объективной реальности).

Психологические факторы
 

В литературе психологический фактор иногда трактуется упрощенно. Он изображается таким образом, будто всецело сводится к некой способности воспринимать и осмысливать мир. Такой способностью, действительно, человек обладает, только она у различных людей представлена своеобразно. Так, у кого-то наблюдательность развита больше, у другого завидная память, третий может похвастаться широтой ума и т. д. Все это, конечно, как-то характеризует психологию человека, но не ее сущность. Главное, с чем связана сущность психологического фактора, это его социальное содержание, т. е. не сама, например, память как способность запоминать, сохранять и воспроизводить информацию, а та информация, те знания об окружающем мире и то отношение к нему, которые хранятся в памяти; не само мышление как способность открывать непосредственно, чувственно не воспринимаемые свойства вещей и явлений и отображать эти свойства в понятиях, а свойства вещей и явлений, соответствующие им понятия как продукты мыслительной деятельности.

Идеальные силы
 

Именно эти «идеальные силы» и представляют собой психологический фактор. Психологический фактор – это условное название необычайно сложного и чрезвычайно динамичного социального явления, в котором интегрированы мысли, чувства и волевые устремления человека, групп людей. По своей природе он представляет собой психическое отражение объективного мира, условий жизни и деятельности, идеальную форму существования отображаемых психикой реальностей.

Возражения против
 

Возражения против сближения экономики и психологии, в конечном счете, связаны с опасениями: не внесет ли психология вместе с собой идеализм в экономическую науку. В этой связи здесь уместно вспомнить следующее положение из произведения Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»: «...Никак не избегнуть того обстоятельства, что все, что побуждает человека к деятельности, должно проходить через его голову: даже за еду и питье человек принимается вследствие того, что в его голове отражаются ощущения голода и жажды, а перестает есть и пить вследствие того, что в его голове отражается ощущение сытости. Воздействия внешнего мира на человека запечатлеваются в его голове, отражаются в ней в виде чувств, мыслей, побуждений, проявлений воли, словом – в виде «идеальных стремлений», и в этом виде они становятся «идеальными силами». И если данного человека делает идеалистом только то обстоятельство, что он «следует идеальным стремлениям» и что он признает влияние на него «идеальных сил», то всякий мало-мальски нормально развитой человек – идеалист от природы, и непонятным остается одно: как вообще могут быть на свете материалисты?»

Живучесть предрассудка
 

Нельзя не видеть, что живучесть этого предрассудка и в наши дни поддерживается некоторыми обществоведами, которые абсолютизируют «независимость» естественноисторического процесса от сознания и воли людей, опасаются, что сближение экономики и психологии приведет к оживлению психологизаторских тенденций в экономической науке и теории научного коммунизма, и повлечет рецидивы идеализма в завуалированной форме.

Свертывание психологических исследований
 

Такое или примерно такое ошибочное мнение части наших обществоведов и публицистов конца 20-х и начала 30-х годов, в конечном счете, привело к свертыванию психологических исследований в нашей стране. Были, конечно, и другие причины, случались и методологические ошибки у нашей психологии, но они давно уже преодолены, а предрассудок против психологической науки все еще противостоит становлению экономической психологии.

Знак тождества
 

Но это не значит, будто можно ставить знак тождества между психологизаторскими измышлениями реакционеров от политической экономии и экономической психологией. Но у некоторых людей, недостаточно подготовленных в методологическом отношении и лишь поверхностно, понаслышке знакомых с подлинно научной психологией, именно на этой основе в свое время сложилось впечатление, будто психология вся пронизана идеализмом и она неразрывно связана с буржуазной политической экономией, является служанкой буржуазии.

Препятствия для развития экономической психологии
 

Но если методологических оснований для «шарахания» экономики и психологии друг от друга нет, то возникает вопрос, почему именно рассмотренное выше различие предметов послужило препятствием для развития экономической психологии? Ответ на этот вопрос видится в следующем. Психологизаторские тенденции содержались уже в экономических учениях классиков буржуазной политической экономии, особенно в работах А. Смита. В последующем эти тенденции усилились в мелкобуржуазной политэкономии (Ж. Ш. Сисмонди, П. Ж. Прудон), а в вульгарной буржуазной политэкономии психологический фактор приобрел значение причины, следствием которой якобы являются экономические явления (Т. Р. Мальтус, Ж. Б. Сей, Ф. Бастиа). Психологизация стала использоваться как средство апологетики капитализма, что наблюдается вплоть до настоящего времени, в том числе и у ведущих буржуазных экономистов (Дж. М. Кейнс, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт и др.).

Специализация
 

Специализация «инородного знания» в психологической науке как раз в той и заключается, что она исследует не все связи и опосредования внешних, объективных условий (это задача соответствующих наук), а только те, которые имеют отношение к процессу психического отражения. Экономическая же наука изучает закономерности объективного мира, не зависящие от воли и желания, т. е. отвлекается как раз от тех реальностей, которые являются предметом психологического исследования.
Само по себе указанное различие ни в коей мере не означает существования непроходимой стены между материальным и идеальным, объективным и субъективным, экономическим и психологическим, между предметами двух наук.

Сближение психологии и экономики
 

В качестве одной из причин трудного сближения психологии и экономики в науке нужно назвать различия их предметов. Психологическая наука изучает субъективный фактор, идеальную картину мира, функционирующую в психике человека, его интеллект, желания, волю. Психолог, конечно, должен быть знаком и с теми вещами и явлениями внешнего мира, которые отображает психика человека. Но это знание не добывается им самим, а берется почти в готовом виде из соответствующей науки (физики, химии, математики, экономики, права, этнографии, истории и т. д.). То же самое имеет место в экономической психологии. Для психологического исследования экономические условия труда выступают как заданные объективно. Задача заключается в том, чтобы выявить, какие мысли и чувства порождают эти объективно заданные условия в психике человека и в каком направлении они ориентируют его поведение.

Междисциплинарные связи психологической науки
 

Как видим, междисциплинарные связи психологической науки почти со всеми другими науками изучаются довольно интенсивно соответствующими отраслями. Пока исключение составляют лишь «стыки» с экономической наукой, взаимосвязи с ней. Небезынтересно следующее. Инженеры, имеющие дело с техникой, убедились, что ни конструировать машину, ни создавать ее, ни эксплуатировать нельзя без учета психологии тех людей, для которых эта машина создается, и во многом способствовали зарождению инженерной психологии, активно участвуют в ее развитии наряду с «чистыми психологами». Более того, ныне кандидатские и докторские диссертации по инженерной психологии защищаются с присвоением ученой степени не только по психологическим, но и по техническим наукам. В такой ситуации странным кажется, что экономисты, имеющие дело не с техникой, а с человеком, не только не ввели у себя защиту психологических диссертаций по экономическим наукам, но обходятся пока и без «экономической психологии». Да и сами психологи робко обращаются к психологическим аспектам экономических реальностей, мало что сделали для сближения с экономикой, для исследования пограничных проблем. Было бы неверно упрощать причины трудного сближения, сводить их к нежеланию экономистов или психологов двигаться к междисциплинарным границам. Дело обстоит гораздо сложнее.

Психологические знания
 

Психологические знания нужны не только ученым, но и практикам, представляющим все сферы социальной жизни. Даже в такой, казалось бы, наиболее абстрактной науке, какой является математика, есть знания, необходимые всем без исключения людям независимо от их специальности (взять хотя бы четыре арифметических действия). Но есть в ней знания специализированные, нужные, скажем, инженеру и не представляющие интереса для экономиста. Точно так же в структуре психологического знания есть элементы, без усвоения которых никто не может обойтись (мы отвлекаемся пока от того, как получены эти знания – из житейского опыта, дающего понимание донаучной психологии, либо путем специального изучения основ самой науки). Имеются в арсенале психологической науки и такие знания, которые адресованы представителям только определенной сферы социальной практики – инженерам, врачам, педагогам или юристам и т. д. Есть и специальная отрасль, разрабатывающая проблемы, решаемые руководителем,– психология управления.

Психология
 

Психология в последние годы все более расширяет и углубляет свои междисциплинарные связи с другими отраслями научного знания. Даже простое перечисление названий относительно самостоятельных дисциплин, образующих ныне систему психологических наук, дает должное представление о том, насколько разнообразны ее междисциплинарные связи. Вот некоторые из них: социальная психология, инженерная психология, юридическая психология, медицинская психология, педагогическая психология, психология спорта, психофизиология и т.д. и т.п. Есть и общая психология, которая изучает свой предмет безотносительно к нуждам конкретных сфер социальной практики, «питает» все специальные отрасли знания данными о наиболее общих закономерностях психического отражения объективного мира и одновременно обогащается за счет данных, полученных в специальных отраслях.

Значение труда
 

Если абсолютное значение живого труда каждого пока оценить не удается, можно было бы обратиться к оценке относительных величин. Для этого применительно к конкретному технологическому процессу следует определить соотношения выполняемых на каждом рабочем месте работ по признакам, которые должны быть сопоставимыми и значимыми с точки зрения затрат живого труда. В качестве таких признаков можно избрать, например, следующие: затраты физических сил, затраты интеллектуальных сил; монотонность; жесткость ритма, определяемого логикой технологического процесса; необходимая точность рабочих движений; задаваемая технологией скорость рабочих движений; глубина изменений, претерпеваемых заготовкой на данном рабочем месте (в технологической цепочке всегда есть центральные операции, вносящие в заготовку коренные изменения, приближающие ее к готовой продукции, и «периферийные», вспомогательные – подготовка, отделка и т. д.); возможная цена брака и определяемая ею мера необходимой бдительности и ответственности за работу; полнота использования рабочей силы по всему ее спектру, предусмотренная технологией (насколько полно задействованы в работе все силы человека – интеллектуальные, физические, эмоционально-волевые); масштаб рабочей зоны; престиж рабочего места; надежность оборудования; обеспеченность инструментом и оснасткой и т. д. и т. п. Для каждого цеха (каждой бригады) будет, конечно, свой набор таких значимых признаков, отличающих друг от друга рабочие места. Если эти признаки определены, методом парных сравнений эксперты оценивают рабочие места по каждому из них. В результате каждое рабочее место получает балльную оценку трудоемкости, т. е. требуемых затрат живого труда. В качестве экспертов сначала выступают независимые специалисты – экономисты, технологи и психологи. Затем выводы корректируются на основе повторных экспертных оценок членов трудового коллектива с тем, чтобы полученные данные были не только объективными (насколько это возможно), но и субъективно понятными и приемлемыми для самих работников. Это создает прочный фундамент для построения всей системы экономических связей, лежащих в основе совместного труда (нормы, оплата и т. д.), позволяет сформировать психологические предпосылки для совершенствования распределительных отношений.

Недооценка роли труда
 

Недооценка роли ученого и инженера в производстве психологически проистекает именно из того, что обыденное сознание не отражает факта участия в актуальном труде многочисленного отряда «отсутствующих людей». Примечательно в этом отношении часто встречающееся в печати восхищение публициста: «В автоматизированном цехе нет ни одного человека!» Это скорее метафора, чем факт. При сколько угодно высоком уровне автоматизации работает все же человек, хотя бы он и отсутствовал физически. Перекосы в оценке здесь порождают техноцентрические иллюзии, согласно которым все решает техника.
Разделение труда на живой и прошлый при всей своей относительности имеет важное значение не только для экономики, но и для психологии. Здесь пока проходит водораздел, в противоположные стороны от которого движутся экономисты (к прошлому труду) и психологи (к живому труду). Но если прошлый труд получил в науке четкие определения в стоимостных терминах, то живой труд как процесс пока считается неуловимым для научного инструментария. Используемые в экономической науке стоимостные категории и понятия сюда не подходят, ибо процесс труда создает стоимости, но сам по себе не является стоимостью. Для измерения живого труда нужны иные понятия, отражающие качественно другие реальности. К их числу относятся понятия, характеризующие параметры процесса потребления рабочей силы, т. е. относящиеся к человеческому фактору.

Объективное представление
 

Чтобы составить себе объективное представление о процессе производства данного продукта, нужно, образно говоря, мысленно оживить прошлый труд и рассматривать его как образующий вместе с живым трудом единое целое. Обыденному сознанию это не удается. Ускользает это от психологического анализа при традиционном подходе к проблеме.
Об этом особенно важно помнить при анализе механизированного труда для оценки содержания его «живого слагаемого». В одном случае рабочий при всей простоте соответствующих операций делает нечто сам, а машина ему «помогает» (если судить по тому, что непосредственно меняет форму вещества природы живой или прошлый труд). Иначе обстоит дело, когда операцию производит машина (прошлый труд), человек же (живой труд) как бы помогает ей, питает машину и управляет ею. Ученый, открывший соответствующее явление природы, положенное в основу производства, инженер, проектировавший станок и технологический процесс, рабочий, «отливший» идеи в форме вещества (средства производства),– вот кто «делает» («уже сделал») основную часть работы, хотя никто из них фактически не присутствует рядом.

Психологические причины...
 

В самом деле, если специалисты не могут пока измерить количество затраченного работником живого труда, то какие имеются основания надеяться, что проблема эта может быть решена голосованием людей, пусть в высшей степени добросовестных, но все же не являющихся специалистами в области нормирования труда?
Важнейший признак для оценки вклада каждого рабочего в коллективный труд – различия способов распределения функций между человеком и машиной. Это определяет соотношение живого и прошлого труда в частичном продукте, производимом на данном рабочем месте. То, что «делает» машина, не входит и не может входить в структуру живого труда. Но психологическое отражение этого факта далеко не всегда точно передает объективную реальность. Например, мельнику кажется, что не вращающиеся жернова превращают зерно в муку, а он «сам делает» из зерна муку. Подобные метаморфозы психического отражения имеют место не только в экономике. Для психологической науки интерес представляет в этом эффект «перевернутого» восприятия причин и следствия. Именно здесь зарождается психологическая причина валового подхода к оценке продукта труда, в конечном счете «заражающая» и хозяйственных руководителей.

Общественная психология
 

Как видим, в группе работать могут далеко не все. Об этом говорят не только эксперименты. Как показывают наблюдения, при организации первых бригад некоторые рабочие, считавшиеся при индивидуальной сдельщине передовыми, бросали свое рабочее место и шли проверять, как трудятся остальные, словом, боялись переработать. Далеко не всегда в духе подлинной коллективности вели себя и многие другие рабочие. Сказалась длительная по времени работа в условиях формального коллективизма, когда коллектив как таковой обнаруживал себя на собраниях, но не в процессе производства и преобладали на самом деле индивидуальные формы организации труда, противоречащие общественной собственности на средства производства.
Для общественно-собственнической психологии умение и желание работать в малой группе является лишь элементарным коллективистским качеством. Она предполагает еще способность в процессе производства ассоциироваться в крупной организации типа современного производственного объединения. Этот уровень развития отношения к собственности значительно выше и требует осознания куда более сложных связей и опосредовании. Вершиной формирования общественно-собственнической психологии является мысленное и чувственное ассоциирование самого себя в экономической системе государства, зарождение и становление чувства сохозяина экономики в целом. Это является необходимым психологическим условием дальнейшего совершенствования отношений обмена, достижения целостности всего народнохозяйственного механизма, его четкого функционирования.

Распределение зар.платы
 

Между тем при организации бригад основная проблема зачастую искусственно сводится к способам распределения заработной платы, точнее, приработка. А начинать следовало бы со сравнительного анализа индивидуальных работ, которые могут поручаться тому или иному члену бригады. Если работы равноценны по затратам живого труда, то они сами становятся объективной единицей измерения вклада каждого в совместный труд. Тогда распределение приработка не представляет собой особой сложности. Когда же индивидуальные задания (работы) не приведены к «общему знаменателю», не помогает и КТУ, который обычно изменяется в зависимости от факторов, хотя и важных, но лишь косвенно связанных с реальными затратами живого труда. Тот факт, что КТУ определяется коллективом бригады (или советом) путем голосования, т. е., казалось бы, на демократических началах, фактически мало что меняет. Соотношение меры труда и меры оплаты – проблема настолько серьезная, что решать ее путем голосования – значит отказываться от подлинно научного подхода к измерению объективного вклада каждого работника в совместный труд.

Реакции на успех
 

Эгоист не брался помогать кому бы то ни было, видимо, опасаясь, что возможная неудача затмит его успех. Небезынтересны его реакции на успех и неудачи других до того, как его собственная стрелка стала на нуль. Если после длительной совместной работы успеха добивался кто-либо один из группы, то эгоист нагнетал темп работы, его действия становились рискованными, лихорадочными, теряли логическую связанность. Ясно было, что беспокойство связано с переживаниями, которые в обиходе называют черной завистью, и они мешают непредвзятому протеканию мыслительной деятельности. Когда экспериментатор ставил стрелку прибора еще одного испытуемого на нуль, испытуемые, отнесенные впоследствии к эгоистам, вели себя по-разному. Одни бросали дальнейшую работу под каким-нибудь благовидным предлогом, а на самом деле по той причине, что потеряли надежду на успех и боялись остаться последними в случае, если тот, четвертый испытуемый тоже добьется успеха. Другие, напротив, еще более воодушевлялись, обретали некоторое спокойствие и, движимые занять хотя бы второе место с конца, продолжали работу. Реакция эгоистов на неудачи других однозначна: каждая неудача других воспринимается без огорчения, более того, с плохо скрытой радостью, в надежде на то, что это послужит фоном, хорошо оттеняющим его будущий успех, и оправданием в случае собственной неудачи. А при общей неудаче эгоист пытается найти причину в действиях других, представить дело таким образом, будто ему плохо помогали. Но никогда он не винит сам себя, более того, даже не пытается анализировать собственные действия. Если достигнут общий успех, он выпячивает свои заслуги, приписывает его каким-то своим «оригинальным» действиям.

Многообразие различий отношений
 

При повременной оплате труда многообразие различий отношения к труду не учитывается, что в корне противоречит принципу «от каждого – по способностям, каждому – по труду». У недобросовестных работников возникают* возможность и соблазн жить за чужой счет. В психологически (и экономически, конечно) сложной ситуации оказываются добросовестные работники: осознавая несправедливость такого положения, они вынуждены либо вступать в конфликты (недобросовестные работники, которым удается маскировать свое отношение к труду, обычно предпочитают уходить от конфликтов, по крайней мере, открытых), либо снижать производительность труда, приноравливаться к уровню труда недобросовестных. Исходная причина подобных явлений – психологическая необоснованность экономических связей совместного труда. Когда мы оцениваем работу человека по продолжительности времени, в течение которого он находился на работе, мы молчаливо исходим из того, что все люди как работники тождественны друг другу. Что дело обстоит не так – это, казалось бы, известно всем и каждому, но, тем не менее, повременная оплата продолжает существовать, нанося ущерб экономике и трудовому воспитанию.
Обычно в качестве аргумента в оправдание повременной оплаты выдвигают то обстоятельство, что нормирование труда – дело сложное, а иногда и невозможное. С этим можно было бы согласиться, если бы проводились серьезные научные исследования по нормированию работ, трудно поддающихся измерению. Но такие исследования (с участием экономистов, технологов и психологов), насколько известно, не практикуются. Надо, однако, заметить, что потери (экономические и моральные) от уравниловки не идут ни в какое сравнение с теми затратами, которые потребуются для подлинно научного подхода к проблеме нормирования труда. По существу от того, как определена норма выработки, зависят едва ли не все остальные экономические и моральные проблемы совместного труда. При этом мало объективно верно определить эту норму. Не менее важна субъективная сторона дела: нужно, чтобы работник был убежден, что норма (для него и для других) определена справедливо. Словом, норма выработки – это фундаментальная, исходная экономическая связь, на которую опирается единство и целостность подлинно коллективного труда. Именно система объективно и субъективно осмысленных норм выработки лежит в основе всей экономической структуры совместной деятельности людей.

Совместная работа
 

Те испытуемые, которые включались в совместную работу, по признаку реагирования на собственный успех разделялись на ряд групп, крайними из которых были две, резко отличающиеся друг от друга по поведению. Одни сразу же теряли интерес к общей работе, победно взирали на остальных, переживали чувство удовлетворенного самолюбия, хотя такой индивидуальный успех, как гласила предварительная инструкция, при оценке совместной работы не имел никакого значения. Даже после напоминания об этом испытуемые данной группы продолжали свысока взирать на менее, как им казалось, способных товарищей по совместной работе. Это – ярко выраженный эгоист.
Другая крайность проявляла себя совершенно иначе. Испытуемый здесь, заметив, что его собственная стрелка стала на нуль, не спешил об этом поведать всем, как это имело место в рассмотренном выше случае, а обращался к другим испытуемым, старался вникать в их работу, обсуждать с ними варианты действий, подсказывать, делиться опытом. Экспериментатор в этой ситуации одним скрытно помогал доводить стрелку до нуля, а другим мешал это делать. Коллективист в этом случае выражал искреннюю радость и брался помогать другому. Во втором случае, когда его и его подопечного постигала неудача, он вместе с ним переживал, пробовал начинать сначала, брал инициативу и, следовательно, морально-психологическую ответственность за возможную повторную неудачу взваливал добровольно на себя, не боясь ставить под удар свой авторитет, связанный с собственным успехом.

Сдельная оплата труда
 

Казалось бы, наиболее наглядно экономические взаимосвязи между индивидуальными работами представлены при сдельной оплате труда, поскольку количество и качество работы каждого определяют долю материальных благ, получаемых отдельным рабочим. Однако как раз при сдельной оплате рабочий нередко теряет чувство экономической связи с другими рабочими. Для него наиболее выпукло выступает зависимость от мастера, который может по своему усмотрению предоставлять трудовые задания более или менее выгодные. Вследствие этого экономические связи, обусловливающие общую для всех рабочих заинтересованность в повышении эффективности производства, ослабляются, из совместного труда уходит экономическая основа эффекта коллективности.
Не лучше обстоит дело, когда из двух (или более) совместно работающих материальные потери одного (из-за низкой квалификации, меньшей сноровистости, нарушений дисциплины труда и т.д.) оборачиваются выгодой (материальной же) для другого. В таком случае подлинно коллективным труд стать не может. Предположим, что в бригаде токарей один из станков часто выходит из строя, из-за чего задания передаются на другое рабочее место. Соответственно то, что теряет токарь с неисправным станком, приобретает другой рабочий, станок которого работает исправно. С точки зрения здравого смысла (да и по существу) это, казалось бы, справедливо. Но тогда у более удачливого токаря исподволь зарождается материальная заинтересованность в неудачах своего товарища, что совершенно противопоказано подлинно коллективному труду. Экономические связи такого рода при этом скорее разъединяют рабочих, чем объединяют, противодействуют эффекту коллективности.

Распределительные отношения
 

Тут особенно хотелось подчеркнуть следующее: взятка становится возможной не только из-за непривлекательных, мягко говоря, качеств людей, а из-за того, что руководитель одного государственного предприятия волен сделать уступки любому из предприятий (или людей), которым он поставляет продукцию, по своему собственному усмотрению. Не меньше соблазна для нарушителя распределительных отношений связано с тем, что работа предприятий (и отдельных людей) оценивается зачастую ими самими. Приписки стали возможны именно поэтому: действующая практика хозяйствования позволяет представить свою работу в лучшем свете в течение длительного времени. Соответственно распределяются вознаграждения – материальные и моральные.
Для совершенствования распределительных отношений большое значение имеет учет психологических особенностей экономических связей, устанавливаемых между участниками хозяйственной деятельности. Экономические связи на самом нижнем уровне представляют собой способы соединения материальных интересов данного рабочего с материальными же интересами других рабочих. К важнейшим из них относятся нормы выработки, разряды выполняемых работ и соответствующие им тарифные ставки, заработная плата и т. д. При этом специфический характер всем им придают не абсолютные величины, которые, конечно же, в другом контексте имеют немаловажное значение, а относительные (каким образом соотносятся друг с другом нормы выработки совместно работающих люди, разряды работ и т. д.). Объективно эти взаимосвязи существуют постоянно, причем не только в рамках данного коллектива, но и в масштабе всего народного хозяйства. Однако это не всегда осознается работником. В связи с этим приходится применять специальные меры, чтобы объективировать эти взаимосвязи, сделать их доступными осознанию.

Совместная работа
 

Те испытуемые, которые включались в совместную работу, по признаку реагирования на собственный успех разделялись на ряд групп, крайними из которых были две, резко отличающиеся друг от друга по поведению. Одни сразу же теряли интерес к общей работе, победно взирали на остальных, переживали чувство удовлетворенного самолюбия, хотя такой индивидуальный успех, как гласила предварительная инструкция, при оценке совместной работы не имел никакого значения. Даже после напоминания об этом испытуемые данной группы продолжали свысока взирать на менее, как им казалось, способных товарищей по совместной работе. Это – ярко выраженный эгоист.
Другая крайность проявляла себя совершенно иначе. Испытуемый здесь, заметив, что его собственная стрелка стала на нуль, не спешил об этом поведать всем, как это имело место в рассмотренном выше случае, а обращался к другим испытуемым, старался вникать в их работу, обсуждать с ними варианты действий, подсказывать, делиться опытом. Экспериментатор в этой ситуации одним скрытно помогал доводить стрелку до нуля, а другим мешал это делать. Коллективист в этом случае выражал искреннюю радость и брался помогать другому. Во втором случае, когда его и его подопечного постигала неудача, он вместе с ним переживал, пробовал начинать сначала, брал инициативу и, следовательно, морально-психологическую ответственность за возможную повторную неудачу взваливал добровольно на себя, не боясь ставить под удар свой авторитет, связанный с собственным успехом.

Финансовые средства
 

Так, в Уфимском производственном объединении им. С. М. Кирова пристальное изучение кадров руководителей по признаку бережливости показало, что некоторые из них допускали элементы расточительства в расходовании финансовых средств, из-за чего образовывались сверхнормативные запасы сырья, материалов, комплектующих изделий и т. д. Оказалось, что руководитель, подписывая заявку, нечетко осознает, что росчерком пера изымает из средств предприятия определенную сумму денег. Он думает о том, что получит по этой бумаге, но в голову ему не приходит, чего лишается предприятие фактом подписания данной заявки. Если бы он каждый раз отсчитывал деньги и имел возможность видеть, насколько уменьшается пачка после каждой подписи, тогда наверняка он трижды засомневался бы, прежде чем подмахнуть бумагу. Исходя из этих соображений в объединении каждому руководителю службы, которому приходится по характеру работы расходовать финансовые средства, теперь выдают чековую книжку на сумму, строго соответствующую действующим нормативам приобретения предприятием материальных ценностей. Казалось бы, это мелочь, но это мелочь такая, которая заставляет руководителя задуматься над возможностями экономии средств, находящихся в его распоряжении.
Если отвлечься от конкретных примеров, то можно сказать следующее. На условной шкале «бережливость – расточительство» каждый человек занимает определенную точку. Выявление «зон расточительства», т. е. сфер, в которых проявляется это отрицательное свойство личности, изучение причин, обусловивших расточительные действия, представляет собой важное направление работы с кадрами. Вообще при назначении человека на должность, связанную с распоряжением материальными ценностями, кроме всех других качеств нужно особо внимательно присмотреться: нет ли у него склонности к расточительству? Если есть, то допускать его к этой работе нельзя.

Исследования на гомеостате
 

Исследование проводилось на гомеостате – специальном аппарате для исследования психологии групповой деятельности. Устройство это представляет собой мостиковую электрическую схему, в каждое плечо которой включен электрический указатель. Указатель включен и в диагональ моста. За каждый из приборов, включенных в плечи моста, садится один испытуемый. Дается инструкция: общими усилиями (поворачивая ручки на панелях указателей) поставить стрелки прибора, включенного в диагональ моста, на нулевое положение. Испытуемые предупреждаются, что постановка на нуль прибора, включенного в плечо, не принимается во внимание, если стрелка прибора в диагонали моста не указывает тоже на нуль. Начинается эксперимент, группа приступает к совместной работе. Спустя некоторое время экспериментатор скрытно ставит на нуль стрелку то одного прибора, то другого и т. д. И наблюдает за поведением испытуемых. Анализировались реакции каждого участника групповой деятельности на: собственный (единичный) успех, когда только стрелка его прибора ставилась скрытно, на нуль; успех другого участника групповой работы; общий успех, когда прибор в диагонали моста ставится на нуль; на собственную неудачу (не удается свой прибор вести к нулю); неудачу другого; общую неудачу, когда поставленную испытуемым задачу выполнить не удалось.
Сначала надо заметить, что в ходе группового поиска решения (до скрытого вмешательства экспериментатора) обнаруживалось, что есть люди, которые вообще не включаются в совместную работу активно, если, по их мнению, во-первых, общая работа может быть выполнена без их участия; во-вторых, когда процесс труда, который они имитируют, можно осуществлять внешне, не вдумываясь в суть дела, не напрягаясь; в-третьих, если результаты труда могут быть замаскированы общей активностью группы и собственную бездеятельность удается скрыть; в-четвертых, когда находятся хотя бы какие-нибудь зацепки, которые могут быть в собственном мнении представлены как пресловутые «объективные причины», якобы препятствующие работе и сводящие ее результаты к нулю. Чтобы включить эту категорию людей в активную групповую деятельность, необходимо проводить жесткий пооперационный контроль (чтобы они не пропускали отдельные трудовые операции) и еще более строгий контроль качества и количества индивидуального участия в совместном труде. Ясно, что качество отражения отношений обмена деятельностями в психологии таких людей находится на низком уровне.

Расточительная бережливость
 

Расточительная бережливость – так можно назвать все еще встречающуюся у нас склонность «жалеть» рубль, который, будучи пущенным в дело, приносит десять рублей. Это принимает разные формы, но суть одна и та же. Например, в правление колхоза пришла группа механизаторов и предложила создать бригаду кукурузоводов. В районе в среднем получали около 30 ц, механизаторы же обещали дать 50 ц с 1 га, но с условием, что если будет урожай еще выше, то колхоз оплатит сверхплановую продукцию по согласованным ценам. Правление с радостью согласилось: еще бы, вместо 30 обещали 50! Закончился хозяйственный год, подсчитали: оказалось, что бригада добилась невиданного в этом районе урожая – 75 ц. Потом прикинули, сколько нужно заплатить за труд, и огорчились: получалось «слишком много». Отказали. Те – в район. То же самое. В область – то же. И заплатили им не по договору, как было согласовано при создании бригады, а сильно уменьшенную сумму. Бригада распалась. Урожай снова вернулся на прежний уровень. Причина подобных событий в экономике кроется в том, что некоторые руководители искренне полагают, что «слишком много» денег получать работнику нельзя даже за самую самоотверженную работу. Надо, дескать, сделать так, чтобы человек работал «слишком много», а получал «немного». Решения таких мнимых радетелей за сохранение народного добра оборачиваются расточительностью.
Резервы воспитания бережливости имеются повсюду.

Примеры псих. барьеров
 

Мы привели примеры психологических барьеров в процессах взаимодействия в системе управления. Своеобразные психологические барьеры возникают и во взаимосвязях поставщиков и потребителей.
Имеются некоторые, правда, косвенные данные об особенностях отражения отношений обмена на самых нижних уровнях хозяйственной деятельности – в малых группах и коллективах. Косвенными эти данные называются по той причине, что исследование проводилось для выявления различий между людьми по способности участвовать в коллективном труде. Но легко показать, что именно эта особенность влияет на целостность хозяйственного механизма, на прочность коллективистских начал в труде.

Экономические исследования отношений
 

Не менее интересны с теоретической и практической точки зрения экономико-психологические исследования реальных отношений, складывающихся не только внутри круга лиц, которым свойственна одна и та же форма причастности, но и отношений по поводу вещей участников хозяйственного процесса, которым свойственны различные формы причастности к собственности. Тут открывается богатейшее поле для исследований.
Составной частью формирования общественно-собственнической психологии является воспитание трудящихся в духе бережливого отношения к народному добру. «Бережливый» значит бережно, т.е. осторожно, заботливо, внимательно относящийся к имуществу, расчетливый, экономный, гласит словарь русского языка. Казалось бы, все понятно. Но, оказывается, не так все просто. Можно быть бережливым по-плюшкински, т. е. складывать и хранить все, что попадается под руку. Это скорее скаредность, жадность, чем бережливость. Однако отголоски плюшкинского стиля мышления имеют место в наши дни. Взять хотя бы такой пример. Для выполнения плана производства продукции предприятию по действующим нормативам требуется определенное количество энергии, а ему отпускают на 25 % меньше. Не потому что не хватило, а потому что так было задумано с самого начала. И это преподносится как экономия, бережливость! На самом деле тут мы встречаемся с расточительством: из-за недоданной энергии простаивают производственные мощности, ибо закон сохранения энергии действует помимо нашего желания и не считается с благими намерениями незадачливых плановиков, придумавших столь простой способ «экономии».