История науки о стрессе

[admin]

Как своеобразный гомеостат имеет смысл рассматривать, скажем, и всю биосферу. Ведь колебания температуры, атмосферного давления, концентрации в воздухе кислорода и углекислоты, влажности и других параметров, так сильно влияющих на организм человека и других живых существ, сами ограничены довольно узкими пределами (в сравнении с характеристиками бескрайнего и враждебного всему живому космического пространства). Без этой «гомеостатичности» биосферы жизнь на Земле вряд ли бы зародилась и смогла успешно развиваться.

Любопытна тут еще и попытка самого У. Кеннона перенести понятие гомеостаза из биологических сфер в сферы экономики и политики.

Книга «Мудрость тела» вышла в начале 30-х годов, во времена жесточайшего экономического кризиса, потрясшего весь капиталистический мир, и США в том числе. И вот читатели увидели на обложке книжки по физиологии напечатанными такие слова:

[admin]

Гомеостаз — это «мудрость тела»: так была названа главная по этой проблематике книга Кеннона (вышла в 1932 году). Задача гомеостаза, считал ученый, освободить высшие отделы мозга человека для более важной деятельности — для мышления. Только избавившись от «мелких забот» тела (представьте, что было бы с нами, если б мы не отличались от лягушек, жизнедеятельность которых целиком зависит от температуры окружающей среды!), мозг человека получил, по мнению Кеннона, свободу для духовной деятельности, для создания наук, техники, искусств.

Понятие гомеостаза оказалось очень полезным. Его подхватили кибернетики (они ввели термин «гомеостат» — самоорганизующаяся система, моделирующая гомеостаз живых организмов), развили физиологи (можно говорить о температурном, осмотическом, кислотно-щелочном, водно-солевом, углеводном и других гомеостазах организма).

[admin]

Кеннон представил себе, что существует какой-то инертный материал (он называл его «флюидной матрицей»), отделяющий все клетки организма от окружающей среды и придающий ему определенную устойчивость.

Понятие гомеостаза включает в себя поддержание постоянства концентрации водородных ионов (рН) и состава крови, осмотического давления (свойство изоосмии), температуры тела (изотермии), концентрации кислорода, солей, сахара и множество других величин.

Химический состав внутренней среды организма очень сложен. Тут есть параметры, которые меняются лишь в узких границах («существенные перемены» по У. Кеннону), и те, что могут варьироваться более значительно и даже весьма широко. Дело в том, что большие изменения одних показателей гомеостаза позволяют обеспечить как можно меньшие изменения других, жизненно более важных (к их числу принадлежат и параметры крови: ее компоненты, к примеру ионы электролитов — натрия, хлора, кальция, калия, магния, фосфора, — должны быть практически абсолютно стабильными).

[admin]

Научным кредо Кеннона стала готовность идти в научных исследованиях на риск, осваивать одну «землю» за другой. Ученый, полагал Кеннон, всегда находится в ситуации риска, так как ему постоянно грозит опасность выбрать не ту дорожку, потерять время на разработку бесперспективной проблемы, а это сокращает творческую жизнь. Поэтому так важно, услышав «зов будущего», вовремя выйти на нужный рубеж...

Кеннон был прогрессивным общественным деятелем США, активным антифашистом. Крепкая дружба связывала его с академиком И. П. Павловым (познакомились они при обстоятельствах необычных. В 1923 г. Павлов вместе с сыном Владимиром прибыл в США; в пустом вагоне поезда, уходившего из Нью-Йорка, отца и сына ограбили; оскорбленный и обескураженный Павлов решил немедленно вернуться на родину, лишь вмешательство Кеннона помогло уладить этот неприятный инцидент). В 1942 г. Академия наук СССР избрала Кеннона своим почетным членом.

Именно У. Кеннон сделал следующий (после К. Бер-нара) шаг в развитии представлений о постоянстве внутренней среды. Он ввел (1929 год) в науку понятие «гомео-стаз» (или «гомеостазис»: от древнегреческого Ьотоюз — одинаковый и 51аз15 — состояние), понятие, которое вольно можно перевести и как «сила устойчивости».

[admin]

Никогда не покидало Кеннона унаследованное от предков-ирландцев чувство юмора (вот как он в своей автобиографии иллюстрировал материальную обеспеченность медиков-практиков и медиков-исследователей; речь шла о каком-то сборище врачей: элегантные лимузины — «это приехали хирурги»; дешевые авто — «врачи также здесь»; старенькие «форды» дали повод отметить: «прибыли патологи», а ряды галош — сказать: «Я вижу, что и лабораторные работники явились»).

Всегда смотрел Кеннон на мир широко открытыми глазами ребенка. Вопросы («почему?», «как?», «зачем?»), бесконечные вопросы наполняли его жизнь, давали ей смысл (после его смерти нашли большую папку, озаглавленную «Вопросы»; в ней на множестве листочков были без комментариев записаны сотни вопросов, свидетельствующие о разнообразии интересов и об изобретательности ума ученого).

[admin]

В студенческие годы, слушая лекции знаменитого американского философа-идеалиста и психолога У. Джемса (1842— 1910), хотел даже целиком посвятить себя философии, советовался об этом с Джемсом, однако метр порекомендовал ему «наполнить свои паруса другим ветром».

Кеннон увлекался альпинизмом, путешествиями по стране на автомобиле, его хобби были также занятия скульптурой, но с возрастом главной страстью стало чтение биографий (он сам написал замечательный образчик биографического жанра — книгу «Путь исследователя»).

[admin]

Идеи К. Бернара полстолетие спустя подхватил и развил американец Уолтер Кеннон. Правда, в отличие от Бернара, отталкивающегося от широких биологических обобщений, Кеннон основывал свои теоретические построения па базе физиологических исследований.

У. Кеннон (1871 —1945), американский физиолог, доктор медицины (1900 г.). потомок переселившихся в Америку французов (по материнской линии) и ирландцев (по отцовской), которые прошли за дорожными возами большую часть страны, преодолевая все трудности «дикого Запада». Уолтер родился в штате Висконсин (мать — учительница, отец служил тогда на железной дороге).

Почти вся жизнь Кеннона оказалась связанной с Гарвардским университетом (г. Бостон), где он учился (окончил в 1896 г.) и затем десятки лет профессорствовал. Кеннон не раз менял свои научные увлечения: с 26 до 40 лет он занимался физиологией пищеварения, он первым (1897 г.) применил рентген для исследований желудка и кишечника; с 40 до 46 лет изучал физиологию эмоций (написал на эту тему широкоизвестную книгу), затем он занялся проблемой шока (во время первой мировой войны принимал деятельное участие в противошоковой службе во Франции и в Англии), на 71-м году жизни обратился к совершенно новой для него области — электрофизиологии коры головного мозга. Кеннон был человеком разносторонних интересов.

[admin]

В руках ученых часто бывают части, но очень редко — священная связующая нить.

Гёте

Появление внутренней среды было величайшим достижением эволюции. Внутренняя среда стала тем барьером, который отделил организм от непосредственного контакта с внешним миром.

Барьер? Еще одно малопонятное словечко. Его можно толковать всяко. Французский физиолог Ш. Рише (1850— 1935), к примеру, высказал в свое время парадоксальную мысль: живое существо способно противостоять воздействующим на него колоссальным силам, не распадаясь под их напором, только потому, что оно построено из нестойких веществ. Именно это свойство позволяет ему изменять свои конфигурацию и поведение, сообразуясь с внешними обстоятельствами.

А еще барьер можно понимать и как особый запас прочности. Подобно тому как в инженерных конструкциях берется в расчет «фактор безопасности». Американский физиолог Мельтцер (начало XX века) выдвинул положение о том, что организм построен по «щедрому», а не узкоограниченному, скудному плану. Не на принципе экономии. Избыточность тканей и механизмов, дублирование многих функций и обеспечивают относительную безопасность животного.

[admin]

Дальше идет жизнь осциллирующая. Она очень зависит от внешних условий. Так живут все беспозвоночные, не имеющие терморегуляции. Лягушки, к примеру, впадают в состояние оцепенения не только с наступлением зимних холодов, но и при повышении температуры выше 37—40 градусов.

На протяжении всей своей истории — 3,5 миллиарда лет — жизнь на Земле стремилась завоевать себе свободу, добиться независимости от внешних условий. Успехи тут велики.

У высших животных и у человека, писал Бернар, имеются две среды: внешняя, в которой пребывает весь организм, и внутренняя, в которой находятся и живут все ткани и клетки тела.

«Постоянство внутренней среды, — формулировал Бернар свою главную мысль, — является условием свободной и независимой жизни». Как понять эти слова? Все, что находится внутри человека под его кожей и слизистыми оболочками, это и есть его внутренняя среда. В нее включается все «клеточное государство» (выражение Бернара) тела человека, плазма его крови, лимфа и межклеточная жидкость.

Этот сгусток живого и бросает вызов внешнему окружению, которое, постоянно меняясь, стремится деформировать, разладить, наконец, разрушить и убить внутреннюю среду. Как же ей удается противостоять натиску, уцелеть? Над этим вопросом вот уже сотни лет размышляют физиологи всего мира.

[admin]

В последние годы жизни, стремясь найти единые принципы, лежащие в основе жизнедеятельности животных и растений, К. Бернар начал специально изучать ботанику. В изданном посмертно (1878—1879) курсе его лекций «Явления жизни, общие животным и растениям» ученый подвел итоги своим долгим раздумьям.

Бернар считал, что в природе имеются три основные формы жизни: латентная, осциллирующая и постоянная, или свободная, жизнь.

Примером латентной жизни служит зерно. Оно оживает при определенных условиях. Состояние анабиоза также пример латентной жизни.